Nessuna risposta in questa discussione

[silvano]

Понять Румынию

Когда я писала эту статью, тема Румынии казалась актуальна лишь в связи с участившимися скандалами из-за разбойных выходок румынских эмигрантов в Италии. Теперь же, после выборов в Молдавии и неожиданно начавшихся выступлений оппозиционно настроенной молодежи в Кишиневе, слово «Румыния» зазвучало с новой силой. Молдавские оппозиционеры скандировали «Мы – румыны!», над зданием президентской резиденции был поднят румынский флаг, а стены захваченного бунтовщиками парламента внутри украшены знаковым словосочетанием «Романия марэ». Испуганные власти Молдовы объявили румынского посла персоной нон грата и немедленно ввели визовый режим с Румынией – несмотря на то что, скорее всего, официальный Бухарест был не при чем. Так внутриполитический кризис в маленькой Молдавии быстро перерос в кризис общеевропейский (ведь Румыния – член ЕС).


Всем очевидно, что Европейский Союз никак не может быть заинтересован в политической дестабилизации у своих границ, так что вроде бы никто из серьезных политиков и политологов не пытается обвинить Европу в разжигании протестных выступлений в Молдове. Однако многие допускают, что события в Молдове, напоминающие «оранжевую» революцию в Киеве 2004 года, могут инспирироваться Соединенными Штатами. Мне же кажется, что для этих выступлений могут существовать и более объективные причины – недовольство людей своим социальным положением при правлении коммунистов, желание более быстрой интеграции в Европу и вполне искреннее стремление национально озабоченной части молдаван воссоединиться со своей исторической метрополией –Румынией.


Итак, что же такое Румыния и кто такие румыны?





Постмодернистская пошлость общества потребления превращает постепенно большинство стран в своего рода увеселительные аттракционы. В России аттракцион состоит из водки, бани и матрешек, в Шотландии – из замков с привидениями, а в Румынии главный аттракцион – это граф Дракула. Приезжая в эту восточноевропейскую страну, вы видите маски и прочие сувениры с изображением этого таинственного персонажа повсюду. Местные жители быстро поняли, на чем можно заработать, и охотно эксплуатируют образ легендарного вампира. О реальном же прототипе этого маскарадного героя – реальном Владе Дракуле, по прозвищу Колосажатель1, господаре Валахии, жившем в XV веке и прославившемся борьбой с турками и трансильванскими немцами, а более всего любовью к насаживанию на кол пленных врагов, мало кто (в масштабах, разумеется, всего общества, а не избранной аудитории интеллектуальных порталов) удосуживается узнать что-то большее, чем расхожие небылицы.


Почти столь же мифологический характер носит и представление большинства о Румынии в целом. Мы что-то слышали о Чаушеску – образ которого в сознании современного туриста отчасти сливается с образом Дракулы, – о небархатной революции рубежа 80–90-х – да вот, пожалуй, и всё. Румыния, вторая по величине страна Восточной Европы, третья по величине православная страна, член ЕС и НАТО настолько находится на периферии нашего сознания и наших интересов, что кроме мифов о Дракуле и Чаушеску на ее долю почти ничего не остается. Даже европейские средства массовой информации, пристально следящие за событиями в Палестине, Камеруне, Судане, Косово и Бог весть еще каких «дырах», редко удостаивают Румынию своим вниманием. Я за последние годы могу припомнить не более трех-четырех внятных упоминаний о Румынии в новостных блоках на «Евроньюс» – главном канале Европейского Союза. И это говорит о том, что европейцам Румыния не интересна. С их точки зрения, это задворки Европы, не играющие сколько-нибудь значимой роли в жизни ее центральной части. За исключением самого последнего времени, когда Румыния, точнее, выходцы из нее доставляют неприятности соседней Италии, совершая там разнообразные преступления. Из-за этих-то румын-мигрантов слово «Румыния» стало часто мелькать в европейских новостях.


Однако нам Румыния может быть интересна не одними своими бродящими по Европе «лихими людьми». Во-первых, потому, что она во многом культурно близка с Россией, во-вторых, она имеет с республиками бывшего Советского Союза очень протяженную границу и в силу уже географических причин находится в зоне экономических и политических интересов России. В-третьих, потому что Румыния является центром притяжения для одной из бывших советских республик. В-четвертых, потому что судьба Приднестровья, непризнанной республики, находящейся в сфере российских интересов, во многом зависит от позиции Румынии.





Национальные корни румын

Румыния как государство в относительно современном виде сформировалась лишь в 1877 году, в результате русско-турецких войн, в которых Румыния была союзником Российской империи. По Берлинскому договору 1878 года, Румыния провозглашалась независимым королевством. Великие державы, в число которых входила и Россия, признали государственный суверенитет Румынии.


История Румынии до 1878 года – это история нескольких восточноевропейских княжеств, полная драматизма и отчаянной борьбы. Княжеств, слишком маленьких и слишком организационно аморфных, чтобы сформировать сколько-нибудь крупное и самостоятельное государство на значимый период времени, и вместе с тем обладавших достаточным духом независимости, чтобы сохранять длительную автономию и национальную идентичность, несмотря на постоянные претензии крупных стран на их территорию.


Ядро Румынии – это Молдавия и Валахия, сегодня провинции Румынии, а изначально независимые княжества с длинной и бурной историей. Несмотря на турецкую оккупацию в середине XVI века, они сохраняли вплоть до XVIII века внутреннюю и даже отчасти внешнюю автономию.


Этническое происхождение коренных жителей этих княжеств темно и запутанно. Основу его, по преданию, сохранившемуся в памяти румын, составляет древний народ даки, некогда покоренный Римом. Затем, после падения империи, на эту территорию приходят то болгары, то славяне, то мадьяры, то татары… Наиболее значимое влияние на культуру Молдавии и Валахии оказали славяне, и коренное население переняло не только православную веру, но и отчасти язык, так что в Средние века многие были двуязычными – говорили и на родном румынском (романском) языке, и на церковнославянском.


Попытки объединить Молдавию, Валахию, а также Трансильванию с ее многоэтничным, преимущественно румыно-венгеро-немецким населением, в одно государство предпринимались уже в Средние века (это почти было удалось в конце XVI века господарю Валахии Михаилу Храброму), но все же «Молдавии и Валахии явно не хватало кристаллизующего начала. У них не было достаточного представления о нации-государстве, характерного для Западной Европы. И поэтому они вели себя пассивно»2. Подлинным «кристаллизатором» государственности стали, в конечном итоге, не молдавские и не валашские, а трансильванские румыны. Трансильвания в течение нескольких десятилетий в XVII веке имела полную государственную независимость3, а с конца XVII века была в составе Австро-Венгерской империи. Возможно, эти два обстоятельства сделали ее наиболее развитой из частей современной Румынии. И если сегодня европейцы вообще воспринимают Румынию как часть Европы, то в основном благодаря «передовой» Трансильвании.


Молдавия же и Валахия с XVIII века оказываются ареной военных споров между Россией и Османской империей, и их территории переходят то к одной из враждующих сторон, то к другой. При этом румыны, безусловно, всегда стремились поддерживать Россию против Турции – как страну культурно им близкую, на защиту которой они рассчитывали.


Особенно драматична оказалась судьба Молдавии: в 1812 году после долгих войн Османская империя отдала ее восточную часть России. И эта территория стала последовательно превращаться в Бессарабскую губернию. На короткий период между двумя мировыми войнами независимая Бессарабия вошла в состав Великой Румынии, затем вновь была отнята Россией и стала Советской Молдавией. К концу XX века история повторилась в третий раз: Бессарабия опять обрела государственную самостоятельность под именем Республики Молдова, а националисты с обеих сторон создали юнионистские движения за воссоединение Молдавии и Румынии. Западная же часть Молдавии, более или менее сохранив свою территориальную целостность, объединилась с Валахией, создав Королевство Румыния, и ныне благополучно входит в современную Республику Румыния.





XX век

История Румынии в XX веке оказалась едва ли не более тяжелой, чем в предыдущие столетия. Молодое государство, с еще не сложившейся и не определившейся государственной культурой, оказалось вовлечено в водоворот бурных событий мировых войн и тоталитарных режимов. Только граница государства менялась за короткое время несколько раз.


Первая мировая война для юного королевства Румыния стала катастрофой: Германия и Австро-Венгрия наголову разбили румынскую армию и завоевали едва не две трети страны. Однако разгром самих центральных держав, в конце концов, привел к двукратному увеличению территории Румынии в 1918–1920 годы и превращению ее в Великую Румынию. В состав Румынского государства тогда вошла вся Трансильвания, Бессарабия, Буковина. Никогда ни до, ни после Румыния не занимала такой огромной площади, как в эти короткие 20 лет между Первой и Второй мировыми войнами.


Но в 1940 году Великой Румынии пришел конец: под советским давлением румынские войска покинули Бесарабию и Северную Буковину. Это оказалось одним из факторов, вызвавших резкий всплеск румынского национализма, и без того переживавшего свой «золотой век» – монархия была фактически свергнута, и к власти пришел диктатор Ион Антонеску, который без колебаний вступил в Войну на стороне стран Оси. После нападения Германии на Советский Союз Румынии удалось на короткое время вернуть себе Бессарабию и Северную Буковину. Именно на этих территориях режим Антонеску начал наиболее активное уничтожение евреев и цыган. В августе 1944 года нацистский режим в Румынии бесславно пал, и страна присоединилась к антигитлеровской коалиции. На короткий срок (до конца 1947 года) король Михаил смог вступить в свои права полноценного главы государства.


Дальнейшее, в общем, известно: в 1945 году в страну были введены советские войска, к власти в Румынии пришла Коммунистическая партия, прочие партии были либо распущены, либо принудительно слиты с Коммунистической. С 1948 по 1965 год установилась эпоха Георгиу-Дежа, руководителя румынской Компартии, убежденного сталиниста, проводившего в Румынии политику, сходную с советской в тот же период – благо и советские войска были всегда под рукой. Страна неуклонно нищала, поскольку Советский Союз считал своим правом вывозить товары из Румынии по номинальной цене, в оплату ущерба, нанесенного СССР Румынией в годы войны.


При Чаушеску началась активная индустриализация Румынии «с опорой на собственные силы». Результатом стал уверенный рост экономики и уровня жизни и одновременно стремительная урбанизация сельского населения и разрушение традиционного уклада, и, как следствие, масштабная внутренняя миграция.


Начальная либерализация, ознаменовавшая приход Чаушеску к власти в 1967 году, с годами сменилась усилением гонений на потенциальную оппозицию и национальные меньшинства. В результате недовольство правящим режимом усиливалось, и экономического роста оказалось недостаточно для его спасения.





Румыния в переходный период

Советский период окончился трагически для обоих «лагерей»: во время революции 1989 года свыше тысячи человек погибло в уличных боях, а президентская чета Чаушеску была арестована и расстреляна почти по законам военного времени. По иронии, власть в стране немедленно перешла в руки только что созданного Фронта национального спасения (ФНС), лидерами которого были недавние коммунисты. Ион Илиеску, занимавший при Чаушеску высокие посты, но затем смещенный как возможный конкурент, фактически сразу после свержения коммунистического режима возглавил государство.


В целом, ситуация в посткоммунистической Румынии сильно напоминала происходившее в тот же период в России: обвал экономики, гиперинфляция, стремительно падающий уровень жизни5, безработица и растерянность. Экономическая депрессия усугублялась столкновениями на этнической почве и выступлениями оппозиции, недовольной тем, что власть была перехвачена бывшими коммунистами.


Возникли, точнее, были «воссозданы»6 несколько партий, среди них наиболее сильные оппозиционные Демократическая национальная крестьянская партия и Национальная либеральная партия. Однако главным политическим игроком был ФНС. Его лидер Ион Илиеску без особых колебаний прибегал к методам политической борьбы, практиковавшимся еще Чаушеску. Я имею в виду, прежде всего, знаменитые минериады, «походы» на Бухарест румынских шахтеров, вооруженных кусками арматуры. Так, одна из минариад, четвертая по счету, прошедшая в сентябре 1991 года, была особенно эффективна в качестве политического оружия: Илиеску удалось ее использовать для фактической нейтрализации своего наиболее опасного конкурента Петре Романа, премьер-министра страны. Результатом стала отставка Романа и фактически безраздельное господство Илиеску в румынской политике вплоть до 1996 года.


К тому времени (уже в 1992 году) ФНС успел окончательно развалиться на Демократический Фронт национального спасения (чуть позже переименованный в Румынскую социал-демократическую партию) во главе с Илиеску и Демократическую партию во главе с Петре Романом. В сущности, раскол ФНС породил две ведущие политические силы Румынии, которые до сих пор определяют политическое лицо страны.


Хотя оппозиция утверждала, что Илиеску побеждал на выборах 1990 и 1992 года «нечестно», нельзя не признать, что он пользовался немалой популярностью – может быть, во многом потому, что символизировал собою историческую преемственность, некую связь между советской и новой Румынией. А для румын, как людей, подвергшихся советизации в очень значительной степени, эта преемственность, хотя бы иллюзорная, была важна.


Проиграв президентские выборы 1996 года «демократ-либералу» Константинеску, в 2000 году Илиеску сумел вернуться в президентское кресло еще на один срок. В этот период удалось остановить экономический спад, ВВП, наконец, начал расти. В 2004 году страна вступила в НАТО. Настало время новой Румынии. И новых лидеров.





Политическая жизнь в Румынии в современный период

Траян Бэсеску, новый лидер Демократической партии, пришел к власти в 2004 году неожиданно, одержав тяжелую победу над безусловным фаворитом выборов социал-демократом и премьер-министром страны Адрианом Настасе. Президентство Бэсеску окончательно подвело черту под коммунистическим периодом румынской истории. Переход к постсоветской Румынии был завершен.


Победа Бэсеску чем-то походила на победу Ющенко в том же 2004 году на Украине, разве что без украинских скандалов и переголосований. Именно выборы в 2004 году, с оранжевыми флагами и митингами в Бухаресте, с драматической борьбой во втором туре между представителем «старой элиты» Настасе и бывшим капитаном дальнего плаванья и лидером оппозиционной Демократической партии Траяном Бэсеску, стали одним из немногих событий в Румынии, удостоившихся пристального внимания Запада.


Бэсеску – человек, в отличие от Илиеску, относительно «новый», или, по крайней мере, кажущийся таковым. В бытность свою капитаном торгового флота Румынии Бэсеску состоял в «чаушесковской» коммунистической партии, однако с приходом перемен, немедленно занял сторону революционеров, вошел, как, впрочем, и большинство коммунистов, во Фронт национального спасения. В правительстве Петре Романа при президенте Илиеску занимал пост министра транспорта, после раскола ФНС вошел Демократическую партию Петре Романа. Затем, повторно избравшись в парламент в 1996 году, вновь стал министром транспорта, уже при президенте Константинеску. В 2001 года сместил с поста лидера партии Петре Романа, а в 2003-м заключил стратегический союз с Национал-либеральной партией. Так возник судьбоносный альянс «Право и справедливость», который и послужил для Бэсеску трамплином к президентскому креслу.


Судьба самого альянса, впрочем, была хоть и славной, но недолгой. С 2004 по 2007 год «Право и справедливость» входил в правящую правительственную коалицию, вместе с Союзом венгров Румынии и Гуманистической партией. Однако в самом конце 2006 года коалиция начала разваливаться. Сначала ее покинула Гуманистическая партия (к тому времени переименованная уже в Консервативную), а в апреле 2007 года премьер Таричану (и лидер Национал-либеральной партии) снял министров от Демократической партии и вместе с Союзом венгров сформировал правительство меньшинства, одновременно положив конец и альянсу.


Весна 2007 года в Румынии вообще выдалась «урожайной» на политические события, из-за чего эта страна опять на короткое время оказалась в центре внимания западных СМИ. В апреле парламент Румынии проголосовал за импичмент Бэсеску (с формулировкой «за неконституционное поведение»). Тот уходить, естественно, отказался и… с блеском победил на всенародном референдуме в мае, вернув себе президентское кресло и «уложив на лопатки» своих недоброжелателей из правительства и Социал-демократической партии. Правда, сразу за триумфальным референдумом Бэсеску попал в очередной скандал, сгоряча обозвав фотографировавшую его на мобильный телефон журналистку «грязной цыганкой» – однако популярность и влияние не потерял.


Вместе с тем противник Бэсеску премьер Таричану все же одержал частичную победу, так как «пробэсесковская» Демократическая партия больше не входила в правительство, и контроль над экономикой перешел почти полностью в руки Таричану и его партии. Это-то правительство меньшинства, просуществовавшее более двух лет, проводило вполне последовательную экономическую политику и добилось определенных успехов.


Так, ВВП в 2007 году достиг рекордных 49,033 миллиардов долларов в постоянных ценах 1990 года, что превысило «дореволюционный» уровень. Темпы экономического развития Румынии в 2000-е были одними из самых высоких в Европе – 6–8 %. Снизился уровень безработицы, повысились зарплаты и общий уровень жизни.



Но Румыния пока все еще заметно беднее даже таких стран, как Хорватия, Чехия, Словакия, Словения, Польша, Балтийские государства и Венгрия, несколько опережая по уровню дохода7 среди европейских стран лишь Молдавию, Беларусь, Украину, Албанию, Болгарию и Сербию.



По оценкам эксперта Института гуманитарно-политических исследований Владимира Брутера, «в последние год-полтора Румыния испытывает серьезные экономические проблемы, и с наступлением экономического кризиса они только обострились. Однако, несмотря на то что в Румынии достаточно сложная ситуация, она ничуть не хуже, чем в соседних странах. Скорее всего, даже чуть-чуть лучше, потому что в Румынии не было избыточных ожиданий, в отличие от других стран региона. Экономика в последние годы не демонстрировала уж очень существенного роста зарплат, цен на недвижимость, то есть ничего такого, что является предметом ажиотажного спроса, поэтому сейчас ей падать немного проще».


После выборов осени 2008 года политическая ситуация в Румынии запуталась больше прежнего. Формально победила партия Бэсеску: Демократическо-либеральная партия (переименованная Демократическая) по итогам всеобщего голосования заняла 1-е место, набрав 34,43 % и получив 115 мест. Но эта победа чисто номинальная, поскольку «Социал-демократы» + «консерваторы» (бывшие «гуманисты») набрали 34,13 % и взяли 114 мест (111+3). С бывшими союзниками – национал-либералами и венграми – у Бэсеску отношения были испорчены безнадежно во времена премьерства Таричану. Поэтому был сформирован этакий монстр под названием «Партнерство для Румынии», прилично именующийся «широкой коалицией». Коалиционное правительство возглавил председатель Демократическо-либеральной партии Эмиль Бок. Коалиция эта фактически не имеет никакой идеологической основы. Она случайна и носит исключительно тактический характер. Социал-демократы никак не связывают свою дальнейшую судьбу с «бэсесковцами» и собираются выставлять собственного кандидата на президентских выборах, которые будут уже менее чем через полгода. Что будет дальше, как эта коалиция будет существовать и работать – никому не известно. Пока что нынешняя румынская оппозиция утверждает, что правительство еще толком даже не приступило к работе.





Румыния и Россия

Кто бы ни был президентом или премьер-министром Румынии, какие бы партии ни побеждали на парламентских выборах, в своей внешней политике Румыния последовательно придерживается прозападного и, даже более того, проамериканского, курса. И общая с Россией православная культура никак Румынию к России пока не приближает. Более того, западническая политика во многом является препятствием даже для сближения Румынии и Молдавии. Жители Бессарабии-Молдовы, говорящие на одном языке с румынами и разделяющие одну с ними веру, за почти 200 лет жизни в сфере российского влияния настолько «обрусели» ментально, что реальное воссоединение страны в своих исторических границах становится едва ли возможным в близкой перспективе.


Вместе с тем, если внимательно послушать европейские средства массовой информации, все более очевидно, что западные европейцы уже порядком устали от проблем, которые создает им Румыния – регулярное муссирование темы румынских выходцев, разбойничающих то в Италии, то еще в какой-нибудь развитой стране, тому яркое подтверждение. Разумеется, из-за этого Румынию из ЕС не исключат – но и помогать румынам решать их проблемы европейцы тоже больше не хотят. Они считают, что они и так достаточно сделали для этой малопонятной для них страны, и предлагают румынам самим искать пути улучшения своей ситуации.


По мнению экспертов, румынская экономика пока еще «себя не нашла». Румыния довольно активно торгует разными промышленными товарами (хотя ввозит все равно больше, чем продает), но четкой ориентации ни на экспорт, ни на импорт у нее не существует. Политическая неустойчивость привела к безыдеологичности не только в политике, но и в экономике – понятие «национальный интерес» там практически отсутствует. Но подобная экономическая неопределенность имеет и свою положительную сторону – страна потенциально открыта для новых идей. Такой идеей, на мой взгляд, вполне могло бы стать более тесное партнерство с Россией, особенно учитывая усиливающуюся подозрительность западных европейцев по отношению к Румынии.


В частности, полагает Владимир Брутер, Румыния может стать очень эффективной транзитной страной. Например, если создать паромную переправу из Новороссийска в Сулину и из Новороссийска в Констанцу, железнодорожные перевозки из России в Европу, минуя Украину, могут быть сильно удешевлены. Учитывая, что Румыния сегодня работает над обновлением своих железных дорог, тема транзита может оказаться очень важной.


Беда лишь в том, что за последние 10 лет ни румынские, ни российские власти не проявили особого интереса к сотрудничеству в этом направлении. Посмотрим, быть может, экономический кризис и общие проблемы заставят элиты двух культурно близких народов повнимательнее приглядеться друг к другу.





В поисках идентичности

Румыния – страна чрезвычайно многонациональная. Кроме румын, которые составляют, по разным оценкам, от 82 % до 89 % населения, там проживают также венгры, цыгане, немцы, сербы, русские, украинцы. Причем у каждой из этнических групп есть свои территории компактного проживания, где их доля составляет не менее 38 %. И территория Румынии с такими зонами составляет около 40 % площади страны.


В недавнем прошлом в Румынии национальный вопрос стоял весьма остро. В межвоенный период, во времена так называемой Великой Румынии, политика была направлена на снижение доли и прав национальных меньшинств. А румынские евреи фактически полностью исчезли в результате Второй мировой войны8.


Во многом поворотным в плане ужесточения национальной политики стал для Румынии 1956 год. На этот раз в фокусе оказались венгры, наиболее крупное этническое меньшинство в Румынии. Прекрасным поводом для репрессий против румынских венгров послужила Венгерская революция 1956 года, которая вдохновила румынскую студенческую молодежь венгерского происхождения на митинги и демонстрации с требованиями либерализации и свободы. В ответ последовали многотысячные аресты венгров, закрытия венгерских школ и университетов, что означало фактическую попытку уничтожить венгерскую идентичность на корню. Впрочем, как показала история, это не удалось.


При Чаушеску государственной идеологией стал откровенный коммунистический национализм, при котором все этнические меньшинства рассматривались как элемент, по меньшей мере, подозрительный.


После революции 1990-х меньшинства, наконец, получили возможность отстаивать свои права на политическом уровне. Стали появляться партии по этническому признаку: Демократический союз венгров Румынии, Демократический форум румынских немцев (ДФГР), Община русских-липован Румынии (ОРЛП), Союз украинцев Румынии (СУР), несколько цыганских партий и множество других. При этом стабильных электоральных успехов никто из них, за важным исключением немцев и венгров, не достигал, особенно после повышения в 2004 году избирательного порога с 3 до 5 %.


Впрочем, считает Владимир Брутер, сегодня этнический национализм в Румынии все же перестает быть актуален. Несмотря на то что для многих румын времена Великой Румынии продолжают служить вдохновляющей идеей, этнический национализм в том виде, в каком его привыкли видеть, почти прекратил свое существование. Подтверждение тому – провал партии «Великая Румыния» («Ромыния Маре») на последних выборах.


«В то же время, – поясняет эксперт, – этнический национализм сохраняется во всех зонах смешанного проживания как инструмент политического давления. В зонах со смешанным населением элемент давления на меньшинства со стороны румынских кланов и групп присутствует постоянно. В такой ситуации меньшинствам, разумеется, очень трудно выигрывать выборы. У них недостаточно возможностей заручиться поддержкой местных элит. То есть когда речь идет о “голосовании с выбыванием”, меньшинству всегда сложнее получить поддержку части румын, чем румынам части меньшинств. Это действует как инструмент выдавливания части меньшинств из политической элиты. И те, кто не может успешно сопротивляться, все время оказывается на обочине».


Важно подчеркнуть, что эта своего рода этническая дискриминация ни в коем случае не инспирируется Бухарестом – это исключительно инициатива местных кланов. На сельском уровне роль кланов в Румынии все еще очень сильна. Клановость вообще характерна для православной общины. И румынские села, по сути, представляют собой совокупность кланов. С которыми надо договариваться, если ты хочешь добиться успеха на выборах. И если у тебя нет возможности договориться, ты проиграешь. «В селах же со смешанным населением, – говорит Владимир Брутер, – где сильны нерумынские кланы, последние обеспечивают достаточное представительство в местных органах власти. А там, где они оказываются разрозненными или слабыми, они не удерживаются. Это то практическое приложение румынского национализма, которое существует в качестве “остаточного явления”». Но идеологический румынский великодержавный национализм, характерный для времен Антонеску и Чаушеску, прекратил свое существование. По крайней мере, в политике.


Тем не менее, национальный вопрос и, шире, поиск национальной идентичности, поиск румынской ментальности до сих пор продолжается. Этот поиск идет медленно и с трудом, и главных причин, как мне видится, для этого две. С одной стороны, в зонах компактного проживания ни венгры, ни немцы, ни цыгане, ни русские, ни многие другие меньшинства Румынии не идентифицируют себя с румынским народом. У них отсутствует «чувство общей судьбы» с румынами, отсутствует понимание, что судьба Румынии – это и их судьба. Их национально-культурная идентичность и права их нации для них важнее судьбы Румынии в целом. Румынам же в достаточной степени безразлична судьба нерумынских этнических групп. В этом коренное отличие Румынии от Западной Европы и США – и одновременно сходство ее с большинством других восточноевропейских стран (за исключением отчасти России), где национальный вопрос в узком смысле продолжает стоять на повестке дня. С другой стороны, румыны – это разделенный народ. Довольно значительная часть румын проживает за пределами Румынии и, более того, имеет собственное государственное образование – Республику Молдову, политическая культура и организация которой делает интеграцию молдаван (подчеркиваю – неотъемлемой части румынского этноса) в «большую» Румынию крайне затруднительной. Таким образом, обилие нерумынских национальных меньшинств в самой Румынии и драматическая разделенность румынского этноса создают предпосылки для длительного существования очага национальной озабоченности.

http://www.rabkor.ru...cleItem&id=2539

Выделено мной - Silvano.